КАК ЭТО РАБОТАЕТ. НЕМНОГО О ПРИЧИНАХ.

    Итак, почему у вас не получается? Потому что существуют

скрытые, не видимые причины аддикций, и их тоже нужно

обнаружить и избавиться от них.

    Если мы хотим устранить какое-то явление, необходимо

устранить его причину. Поэтому, если мы хотим разобраться

с аддикциями, не плохо бы знать некоторые их причины.

Поскольку, сами аддикции являются симптомом, симптомом

базового раннего нарушения психики, которое происходит в

импринтовый период от 0 до 7 лет, они очень качественно

закрепляется путем травмирования различных сферы

психики. Поэтому мы рассмотрим и те причины, с которыми

уже трудно что-то сделать и те, с которыми можно

поработать, кое-что изменить для того, чтобы ослабить…

   Как вообще нас так угораздило? Зачастую даже нашу

аддикцию выбираем не мы, а окружающий нас контекст.

  В зависимости от типа личности человек выбирает

определенный тип наркотика аддикции (встречная готовность). Кого-то завораживает атмосфера игрового зала, других вкус булочки и т.д. Есть люди, которые пробовали алкоголь или героин, но им не понравилось и зависимость, так и не сформировалась. Но при этом, они же могут страдать булимией или какой-нибудь другой аддикцией.

   Булимики удовлетворяют едой не физический голод, (у них уже накоплено калорий больше, чем необходимо), а эмоциональный, страх, тревогу. Глубокую недостаточность, зияющую дыру, которая у всех нас остается с детства, боль отрыва, отлучения (отрок – отринутый от симбиоза). Отделение от источника питания, и не столько тела физического (от груди), сколько энергетического. Здесь начинается пустота идентичности.

    И уж, коль скоро, получается, так что избыточная фиксация на любых видах деятельности может носить аддиктивный характер, раз уж мы итак от всего отвлекаемся. То, может быть, отвлечемся в сторону причин? 

 Понимание смерти должно приводить к чему? К максимальной бдительности в этой жизни. А приводит к чему? Мы ищем забвения... Рассмотрим то, что порождает желание отвлечься – это страх…

Справится с аддикцией трудно еще и потому, что сама аддикция является симптомом, т.е. следствием. Еще раз: чтобы устранить явление, нужно устранить причины его вызывающие, а причины глубоко скрыты от глаз.

   Аддиктивная часть личности включается чуть раньше, чем вещество попадает в организм. Понаблюдайте за алкоголезависимым за пять минут до начала приема алкоголя. Он ещё трезв. Но на самом деле уже чуточку пьян. Это уже чуточку не он. Хотите проверить? Предложите ему в это время отложить прием алкоголя. Догадываетесь, какая будет реакция? Или попробуйте отобрать у неё уже открытую коробку конфет, уже отрезанный кусочек торта. И даже не пробуйте, вытащить изо рта уже надкушенную булочку. Аддиктивная часть личности включается раньше приема вещества и обеспечивает его прием. Удивительно, но ее работа по подготовке срыва начинается зачастую за несколько дней.

Вызревание идеи съесть конфетку (выпить рюмочку, сходить в игровой зал) и тревога, предшествующая этому, эквивалентны состоянию человека, стоящего перед неразрешимой ситуацией. Нарастает паника. Это и составляет основной каркас, эмоциональную подоплеку почти любого аддиктивного срыва.

    Кстати, по себе игра не плоха, до тех пор, пока не превратилась в зависимость. Игра позволяет «уму» расслабиться, передохнуть, и поэтому, даже первая стадия игровой зависимости часто так и воспринимается. Человек расслабился, передохнул…, но постепенно обороты нарастают и амплитуда колебаний тоже, как и при любой аддикции…

  Итак, от чего же мы отвлекаемся? Почему вообще возникает необходимость отвлекаться от чего-то? Мы же уже это что-то когда-то давно вытеснили и вышвырнули в «подвал», в надежде никогда об этом не вспомнить. И вот теперь, оно стучится оттуда, каждый день, все громче и громче, заставляя нас все глубже уходить в зависимости, лишь бы только не слышать этот все более усиливающийся стук.

    Мы не хотим иметь дело с болью и бежим от неё, но боль - не всегда плохо. Это симптом, который позволит нам распознать болезнь (если мы хотим этого, конечно). Однако нам уже советуют: «как только боль заявит о себе…», прими таблетку, покрути спинер, выпей пиво, съешь булочку, уколись, полайкай, поиграй, посмотри инстаграмм, короче - сруби симптом, не интересуйся причинами, не анализируй, ведь всё так прекрасно!

    В итоге, рано или поздно наступает само действие, маленький пищевой запой. То, что у алкоголезависимых происходит эпизодически, у булимиков происходит каждый день с каждым приемом пищи. Это не просто процесс, это поэма, зкшн, события разворачиваются стремительно. Отступает ясное сознание, изменяется дыхание, гиперемия кожи, почти эротическое возбуждение, включается «тоннельно зрение» и начинается «жертвоприношение» (курочка, булочка, колбаска и т.д. и т.п.). Кто и кого приносит в жертву, оставим пока вопрос открытым. Впрочем, нечто подобное мы видим и в структуре других аддикций.

    Дело в том, что у нас в стране, как и во многих других странах царит культ еды. А культ и подразумевает жертвоприношение.

 Если вернуться к метафоре «жертвоприношения», то заклание поросенка    во всех смыслах этого слова - при пищевой зависимости; заклание тельца (золотого) - при игровой; заклание агнца - в алкогольной зависимости; в том смысле, что сам зависимый и есть агнец, которого заложили и обложили со всех сторон.

  Стоит ввести понятие «ярмо», как становится понятно, что привычка, зависимость – это ярмо, привычно зависшее при вые (выя – старорусск. шея). Привык означает, что поначалу не мог привыкнуть? Ярмо …

    Шли тысячелетия и ярмы совершенствовались. Сколько ярм было изобретено видимых и не видимых, явных и скрытых. Экономических, химических, ментальных.

  Кто-то удивится, но очень часто жены алкоголиков переживают бессознательный дискомфорт в первые месяцы трезвости мужа. Хотя на поверхностном уровне они очень хотели бы, чтобы он перестал пить, но привычка жить с пьющим мужчиной (с мужем или отцом) требует вернуть все на свое прежнее место. Но и здесь не следует искать рациум.

    Затратность и растратность аддикций дает основание полагать, что при аддикции ваша энергия растрачивается куда-то во вне. И явно не в вашу пользу.

 Аддикт способен с такой самоотдачей, концентрацией и целеустремленностью удовлетворять свою страсть, что, если бы он с таким же упорством и изобретательностью делал деньги, то, наверняка был бы очень состоятельным человеком.

    Почему мы избавляемся от чирья, выдавливаем из него гной, мы не согласны носить в себе даже и грамма лишнего. А тридцать килограмм лишнего веса носим на себе. И даже пытаемся полюбить его в себе. Или калории лишними не бывают? А жир?

    Справедливости ради, надо сказать: если бы человек мог вести себя по-другому, более конструктивно, то и вел бы. В том то и проблема, что не может. Это мы уже потом начинаем понимать, что плюс ко всему на глубинном уровне еще и не хочет или, скорее, боится…. Но об этом позднее.

    Сформировалось стереотипное, шаблонное поведение: я так не смогу, мне и так хорошо, все так живут, это не для меня, так хорошо, а так плохо. Это нормально бояться изменений, новое непонятно, непредсказуемо, а здесь все знакомо и понятно (хотя и жмет немного). Отсюда и потребность застыть в образе, зафиксироваться, обрести статичность, стабильность в вечно меняющемся мире. Быстро меняющиеся условия окружающей среды повышают чувство угрозы, опасности. Запугивать паству очень выгодно тем, кто хочет ей что-нибудь продать: боящийся всего человек больше покупает лекарств от страха, алкоголя от горя, еды от стресса, наркотиков от безысходности (наркоз, наркотики и наркология не случайно однокоренные слова). Всё заинтересовано в нас, в нашей болезни, в наших проблемах, но не в нашем внутреннем комфорте и выздоровлении.

    Часто ли мы думаем, что мы хотим что-то не потому, что мы на самом деле это хотим, а потому, что нам вменено хотеть это, потому, что мы привыкли думать, что хотим именно это, потому что это почему то очень важно стало, потому, что все это хотят и т.д.?

    Как думаете, если мы научимся контролировать то, что входит в нашу голову, нам будет легче контролировать то, что попадает к нам в организм?